Агностицизм (от греческого ágnōstos — недоступный познанию), философское учение, согласно которому не может быть окончательно решен вопрос об истинности познания, получена объективная характеристика окружающей человека действительности. Диалектический материализм, признавая объективность мира, признает и его познаваемость, способность человечества достигать объективной истины.

Позиция А. разделялась в истории философии представителями идеализма (в особенности субъективного), а в некоторых случаях, — и материализма. Это обстоятельство служит в диалектическом материализме основанием для выделения вопроса о познаваемости мира в качестве второй стороны основного вопроса философии.

Термин "агностицизм" введён английским естествоиспытателем Гексли в 1869, однако выражение позиции А. можно обнаружить уже в античной философии, в частности у Протагора, софистов, в античном скептицизме. Первоначальные формы А. возникли в связи с обнаружением несовершенства, изменчивости знания. Это особенно относилось к проблеме первоначальных оснований всего сущего: уже на ранних ступенях развития философии было предложено большое количество вариантов картины мироздания, каждая из которых опиралась на свой особый набор таких первоначал или на одно из них; но ни один из вариантов не обладал достаточной логической убедительностью. Осознание этого факта и породило скептицизм, а его крайней формой выступил А. — принципиальное отрицание возможности проникновения разума в подлинную суть вещей.

Наиболее последовательно в истории философии А. проведён в системе Юма. Утверждая, что единственным источником познания является опыт, Юм исходил из невозможности подвергнуть его проверке, а отсюда следовала, по его мнению, и невозможность установить адекватность между данными опыта и объективным миром. Например, понятие причинности возникает как результат многократного повторения следования одного явления за другим. Обобщая эту повторяемость, мышление делает вывод о существовании причинно-следственной связи между соответствующими явлениями. Однако в действительности, полагал Юм, такой вывод есть лишь продукт мышления. Аналогичным образом и всё познание имеет дело лишь с опытом и принципиально не может выйти за его пределы, а потому не может судить о том, каково отношение между опытом и реальностью.

Точка зрения Юма и его предшественников явилась своеобразным выражением понимания того, что познание не есть простое копирование действительности, а является сложным процессом освоения объекта субъектом, причём в этом процессе многое определяется творческой активностью субъекта. Но если у Юма этот тезис получил скорее негативное выражение, то Кант сделал важный шаг в раскрытии его позитивного содержания. Положив в основание своей теоретико-познавательной концепции резкое разграничение "вещи в себе" (которая недоступна познанию как таковая) и "вещи для нас", т. е. фактически приняв позицию А., Кант использовал это разграничение как отправную точку для анализа внутренней активности познающего мышления. Отсюда возникла его постановка вопроса об условиях познания, в том числе и условиях самого опыта. Один ряд этих условий создаётся самим объектом, другой — познающим субъектом. Отсюда, по Канту, следует, что в продукте познания необходимо различать то, что принадлежит самому объекту, и то, что привнесено природой мышления. Анализируя эту последнюю, Кант указывал на существование т. н. априорных (см. Априори) форм чувственности и рассудка. Эти формы, будучи свойственны лишь субъекту, упорядочивают чувственный опыт и т. о. непосредственно участвуют в формировании системы знания. Позицию Канта можно рассматривать как логическое завершение линии А. Показав, что чисто логическим путём невозможно установить соответствие между объективным миром и системой знания и что природа познания не может быть раскрыта без специального анализа познавательных возможностей субъекта, Кант — и именно в силу свойственного ему А. — фактически остановился на полпути. Настаивая на существовании принципиальной границы между познанием и действительностью, он не смог объяснить, каким образом познание увеличивает мощь человечества в овладении им природой.

В некоторых направлениях и школах послекантовской буржуазной философии элементы А. оказываются весьма живучими, особенно в области социального познания. Это прежде всего характерно для различных школ позитивизма и неопозитивизма. Ещё в начале 20 в. Ленин подверг критике А. махизма и эмпириокритицизма. В настоящее время одним из характерных выражений А. является гносеологическая позиция т. н. конвенционализма, согласно которой отношение между фактом и относящимся к нему высказыванием — чисто условно, поскольку возможно описание одного и того же факта в различных высказываниях. Отсюда делается вывод о произвольности познания. Но в действительности между различными языками описания обычно могут быть установлены достаточно жёсткие соответствия, не говоря уже о том, что различные, описания, если они соответствуют действительности, дают в принципе одинаковый результат при их практическом применении. Другой характерной для неопозитивизма формой А. является отказ от какого бы то ни было решения вопроса об отношении познания и действительности под предлогом того, что этот вопрос относится к числу "метафизических" и не допускает "строгого" решения. Неубедительность этой позиции доказывается уже самой историей неопозитивизма, который, вопреки первоначально провозглашенным тезисам, всё более и более вовлекается в обсуждение "метафизических" проблем.

Позицию А. защищает и критический реализм. Один из главных представителей этого направления, Сантаяна, утверждает, например, что познание носит принципиально символический характер и что самое большое, на что можно надеяться, — это окружить объект подходящей символикой, а затем, быть может, посредством удачного проникновения воображения (которое само по себе недостоверно), постичь сущность объекта (см. G. Santayana, Scepticism and animal faith, N. Y., 1923, p. 106 и сл.). Согласно Сантаяне, убеждение в истинности познания коренится в конечном счёте в свойственной человеку животной вере. Эта, как и все другие многообразные современные формы А., основывается на преувеличении отдельных сторон процесса познания, на игнорировании органической взаимосвязи мышления и предметно-практической деятельности.

Развивая поставленную немецким классическим идеализмом проблему активной природы познания, диалектический материализм подверг последовательной критике кантовский А. В работах К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина было показано, что действенность, "посюсторонность" мышления нельзя установить, оставаясь на точке зрения созерцательного подхода, что для этого необходимо рассмотреть само мышление как момент целостной предметно-чувственной деятельности человека, причём сам человек должен быть понят как исторически-конкретный общественный субъект. Тем самым обоснование истинности познания, доказательство соответствия между познанием и действительностью было перенесено из сферы умозрения в сферу практики. Если общественно-историческая практика позволяет человеку всё более увеличивать свою власть над природой, совершенствовать общественные отношения, развивать методы и средства мыслительной деятельности, то это значит, что познание всё более адекватно отражает действительность. Например, расшифровка генетического кода обосновывается не только и даже не столько чисто теоретическими соображениями, но прежде всего тем фактом, что она открывает путь к реальному управлению изменением природы живых организмов.